Veronika Dolina: «коронавирус стихи не ждать от меня»
Опубликованно 30.04.2020 03:45
— Сегодня много пишут о том, что карантин помог вам наконец разобрать сделать макулатуры и, как правило, вещи, которые вы были сдавать. И как вы проводите свое время в самоизоляции?
— Мои IqP время выглядит довольно буднично. Самодельный утро. Зона Обеда. Области Ужин. Два выгул собаки. Поход за продуктами. Простейшие обязательства, строят не день, без него не идет. Это также гигиена ума. Кстати, Чистка или даже внеплановая смена постельного белья подходит. К тому же стихи, проза, несколько фильмов или даже больше.
Некое параллельное измерение музыки есть тоже, и я сочиняю (несколько подходов в день к инструментам), а также проанализируйте, что помогло мне в последние, трудные времена, возможно, музыка у меня. Чувствительный внутренний шок от потери свободы-это наиболее. Планировать крайне сложно что-то. Личные, Художественные.... Лето или осень. Публикации или звукозаписывающее, не дай Бог, концерт. Это не планировалось воображение... рублей. Здесь является потеря здесь. Здесь просто стигматы.... Болит и кровоточит.
— Прочитайте на странице сказок. Как инвестировать в этот терапевтический эффект, или это скорее весело?
— Это было легко выяснить, не я это придумал, это сами. 10-летнюю мою работу, переводы старых книг писательницы XII века из средневековой Франции. А потом, после того, как эта интерпретация, я был вовлечен с этими душевное, в особый волшебный мир, это была очень сильная терапия, Уорд я другой человек, поэтому я безоговорочно верил в силу этой сказки, написанные в те времена, когда люди в нем нуждаются старые легенды, были, сказания, сколько они нам в наши дни — пенициллин, или что-то. Да, я считаю очень много в старой. Не только мне помогли и помогают, древние строки, которые метаморфоза героя. Эти мечты в реальности — не трогать необычное в литературе и в кино... она с руками — большая удача. И понятно, в трудных недель вообще заказ потеряли во мне желания, с моими слушателями скромные радости поделиться книжных превращений. Развлечения в традиционном сером смысле я вообще не друг. Эстрада мне не друг. Комедия не мой брат. И не Сват. Человек должен быть больше.
— Есть расхожее выражение: когда говорят пушки, музы молчат. Что происходит сегодня, по сравнению с войной. В этом смысле, как трудно писать стихи в это время?
— Эти пушки и музы... Да и я не помню, кто оставил этот не несколько в ширину. Конечно, он имеет историю в тысячу раз. Конечно, было бы хорошо, творческих людей, homo artis, включенных в шелк и меха, на подкладке с серебряной ложкой жемчужные зерна Эх... Но вряд ли. Каждый находит своего изгнания, гетто, холерный Барак, война и печи. Самые нежные художников начала ХХ века, выходцев из бурной России, шли на муки изгнания, бедность, непризнание и так пластинка обработки. Это Кристина. Между тем, Россия ХХ века имеет свои правила, как Сатурн.
Как может таится художественный человек на лучшие времена, бросается в метафизике, является их лучшим и высшим. Внутренняя свеча — не такая простая задача. Помогите своим соседям — самое первое, что возможно. Отличная роль для молодых артистов театра. Пушкин, сидеть взаперти, — это действительно и радость людям. Музыка из лучших опер мира — это потрясающе.
Писать стихи кто пишет жизнь, трудно. Зимой и летом, в дни потрясений или упадка... даже в наши дни извержения невидимый Везувий.
Сделать стихи первый класс — всегда очень сложно говорить правду. Яркий, прочный. Но вполне возможно, что и за окном. Ваша внутренняя свеча должна защищать заметил, чтобы. Стихи я пишу почти ежедневно.
— Сейчас многие из них посвящают зерна стихотворение. Вы не должны следовать за поэтический отклик на события или поэта, чтобы в общем потоке?
— Отвратительное слово «коронавирус» не ждите стихов от меня. Этого не произойдет. Есть дорогие имена для меня. На моей стороне моей воле и моей рукой не написано. Я говорю — чумы, холеры, чумы, — но КВ не говорит. Говорю — проблемы, ухудшения, испытания, невзгоды — но не КВ. Я закрываюсь, я, как правило, без козырька, я живу трудно, потому что маска и здоровьем, именно потому, что это — маска, и еще на самом деле не только защищает, но и человек меняется, и прежде всего — его лицо. Это для таких как я, очень серьезно. Это почти немыслимо. У меня с этим проблема. Текущая. Я борюсь с собой, но они носят маску для меня — проблема.
И стих написать — не проблема. И не испытывают биологический страх, страх перед смертью — не проблема. И ужас унижения, обезглавливание моего скромного «я» — большие проблемы. Здесь неуместно говорить в нашей России о телевидении. Не жаль, что я смысл сравнивать сейчас с США, или Франция или Израиль. Я в Москве сейчас, и вышеперечисленные страны — моя внутренняя карта мира. Итак. Большой грех на нашем ТВ. Он большой и длинный, и особенно сейчас его главная задача повреждение от людей — состоит в том, очевидно. Только выверенные цифры. Только мощные примеры самоотверженности врачей и не-врачей нужно было бы поместить в фокус. И красивые, сильные фильмы. Самые лучшие в мире. На всех каналах... лица чиновников, которых некомпетентны, особенно профессионализм и изношенные плохим образованием речи — особый раздражитель, людей во времена испытаний. Только сильный и хороший человек для поддержки.
— Она выросла в семье врачей. Сегодня именно на них упал почти главных бремя пандемии. И что, по вашему мнению, люди искусства могут помочь в это трудное время?
— Я из семьи врачей. Именно так. До сих пор седой мужчина, который говорит может столкнуться абсолютно: «Я твой отец слушал лекции в МГУ...» — «папа? — Mouse я. — Нет, моего деда вы слышали...» патологии человеческого мозга — это занятых, чем у нас дома. Функций головного мозга. Его выдавил и ранимость. Дед возглавлял комиссию «Павлов и театр». Он сам был очень гибким, и носил эту идею, могучий человек. Бабушка и мама работали в педиатрии, то есть, занимались безопасность людей в своем нежном возрасте... ни я, Ни брат (известный японский А. А. долин) не пошли по этому пути, нас постигла что-то метаморфоза 60-х годов. Литература стала профессией, и он. Все, что мы не слышали. Книги. Языки. Переводы. Здесь у вас есть особенности наследования...
Мы должны оставаться стойкими. На Майдане быть. Брат вытащил из хроник стихи своего давнего пребывания в японской провинции, опыт затворничества, и каждый день публикует — под видом домашнего кота Марселя. И я читаю сказку или песню публикую... или новые стихи, прямо из печи — на стол. Музы не будут потеряны. Под пеплом Помпеи и теперь наши лица увидел.
— У вас есть такие строки: «Не позволяйте поэта в Париж...» Теперь великий город закрыт для туристов. Францию можно назвать их вторым домом, как там сегодня дела?
Это Родина моего сердца, почему да, почему не все об этом знаю. Теперь это уже мой второй Сретенка. Есть места, где мне хорошо, легко и естественно. Сельская Франция, идиллия пухлые Кроче и белые овцы. Прохладное море рядом... зеленых холмов. Писать начал из — да почти в слезах... это страна детских мечтаний была недосягаемой, наверное. И вдруг в 1989 году — и оказалось, это реально, это эта история. И я со своими песнями на сцене театра «Одеон». И я не знал, конечно, со всем великолепием момента. Думал — Повседневной Жизни. Все, до думал. И оказалось — кульминация. И это было давно. И 15 лет назад мы семьей купили небольшой домик недалеко от моря и стал там время с детьми и друзьями. И мы увидели, что это, Ах как хорошо... там все что я люблю, голоса и музыки, старые и удобство, простота и комфорт, все это приходит вместе, как нигде. Мой Изумрудный город оказался на земле, а не в книге, в патронов из этого я и по сей день.
— Вы гастролировали по всему миру. Где, по вашему мнению, лучше всего творческих людей переждать пандемию?
— Уже не один год я работаю над улучшением карты мира. Современные границы на замке — огромный удар по моей картографии. Мои направления — США и Москве, Израиле и Франции. Это мои родственники и друзья, мои близкие люди, и их немало. Мои внуки радуются, как я вижу. Мои дети взрослые. Сын и лекции, встречи и ведет онлайн. Второе чтение пьес, репетиции и уроки актерского дети — скорректировать. Третий, работая в кости, из дома работает, хватит, но кинотеатр предлагает. Дочери моей в Америке — время рождения пришли почти. Ждем новостей. Да и он всласть работает же все равно не надоест.
Я может быть где угодно. В каждой из 4 стран, важный для меня. Так получилось, что я в Москве. Совсем не плохо. Судьба.
— Как вы относитесь к всегда набирали силу в России меры по борьбе с распространением вируса?
— Измеряет давление и ограничения — это мой враг. Моя Проблема. Я именно тот, кто и скажи он обратное. Моя аудитория научились давно, это моя особенность. Меня спросите о конкретной песне на концерте — почти точно эту песню не слушать.
На меня немного давление — это вызвать мощный мой протест. Он падает мне не легко. Потому что многое, почти все, — мне обидно. И, конечно, не маски и рекомендации для мытья рук. Давление всем огромное бремя государственного аппарата на частных людей не знает, как выжить. Мне срочно нужно болезненно для людей. Все очень грубо сделано. И не иначе. Из серии ничего не слышу, от этого давление на человека. Но и нам не привыкать. Они живут свободно, от поколения к поколению. Почему-то привыкли дурака. А может и не глупо. Еще летать, я надеюсь. Я очень надеюсь. Очень. Тяжело — но TRADE. И — только нас и видели.
Я, в общем-то, неважно, Где и бормотать как стихи. У меня еще есть вино. У меня есть еще один дух.
Потому что старый Бог Я прошептал — spass, балда. И этот же период приходят. И это случилось, мой друг, проблема.
И ты принимаешь placer poudre, И расизм отряд помады. И знаменитости, как я был умен, Сказал — бери все подряд.
Растолковать не затем, чтобы, Где сегодня несколько валют, — Чтобы не торговать себе Перед воротами из уцелевших стен.
Дикие времена. Ты видишь навстречу — всех, — Как он выправляя равно стремя И смотрит из-под руки.
И пойти на поклон именно Исчерпаны к нему. Но не те, кто лагерь Много домашних радостей.
Мы, которые мы принимаем, на свечах, На Lucia, карандаш, Когда свет жаждал мира И в темноте не светится уже.
Наше Дело — Вина Глоток. Ароматы и корни. Ариадна, давай клубок. Моя Одиссея, Стихи. Коронавирус: Советы, Помощь, Опыт. Хроника событий
Александр Трегубов Опубликован в газете "Московский Комсомолец" №28245 от 21. Апрель 2020
Категория: Культура