"Если вы хотите, враг народа может написать любой"
Опубликованно 13.07.2020 04:18
- Насколько продуктивно вы время изоляции?
Для меня изоляция-это еще не конец - сейчас я живу в глухой деревне. И вполне возможно, что он будет отложен: моя жизнь зависит от школы моих детей, если продолжение дистанционного обучения, остаются Бобылева. Я здесь с конца марта, с удовольствием наблюдая за сменой времен года – снег, потом цветения сливы, теперь все розовые от иван-чая. Карантина время был весьма продуктивным – я научился колоть дрова, умело растапливать печки в первый раз в жизни завел огород, написал половину романа. Мы приехали в деревню с этюдником и холстами для Мани, она ходит в художественную школу. Лиза и Баян - сделать джазовую программу. Новгорода над полями плывет музыка Гальяно, свинг, Рэгтайм, местные жители очень нравится. Лиза дистанционно приняли участие в двух конкурсах, стал лауреатом, так что карантин был хороший. Говорит Маня масла, особенно ее умелое портретами бородатых мужчин, осенью можно будет сделать выставку.
- Многие говорят, fantasmagorichnost вашу прозу. В какой степени нынешняя эпоха может быть описана на языке гротеска?
- Я думаю, что это зависит от угла зрения писателя, художника. Я задал себе вопрос: бы Хармс Хармс с его философией абсурда, если бы я жил в другой среде – менее странными, менее диким? Я думаю, да. Абсурдистская Гоголь вырос и сформировался как художник в теплой, домашней и дружеской атмосфере, в относительно спокойное время для России. Странности, нереальности, fantasmagorichnost существование может быть переживал художник в любую эпоху. Ведь по большому счету люди не меняются, смысл жизни неясен, смерть ходит рядом с ним, общество страдает. Мы не логичны, многие наши действия противоречат здравому смыслу, так, чтобы показать наш мир, нашу жизнь, в любую эпоху с помощью старого, с древних времен использовали приемы гротеска – занятие честным, правильным и плодотворным. "На зеркало неча пенять, коли рожа крива" - эпиграф из Гоголя. Человечество имеет такое лицо, что любое зеркало arriveat. Вокруг сплошная фантасмагория, вы не можете использовать свое воображение, просто запишите его, извлечь из жизни.
- Рассказы, вошедшие в Книгу "сияние "в gemorah"", сюжетные перипетии происходят на фоне страшных событий 20-го века: война, блокада, репрессии. Насколько сложно было для вас, чтобы принять в это время?
Мое детство совпало с закатом советской эпохи, я учился в советской школе и получил довольно патриотичный в лучшем смысле этого слова, образование. В школе, в кино, в книгах объяснил мне, что нет ничего хуже войны, что мы не должны забывать подвиг тех, кто боролся против фашизма.
Моя семья всегда отмечает День Победы. Отец моей матери, штурман Пе-2 прикрывали корабли Северных конвоев. Он был убит в бою в 1942 году. Маму воспитывал дядя, генерал авиации, Ульяновск. В начале войны он был сбит над оккупированной Беларуси, в лучах комбинезон парашют, был уволен. Его подобрал фермеров, несколько месяцев скрывался, лечился, хотя он может зависнуть. Шрамы от ожогов на руках – воспоминание из детства моей мамы. Отец моего отца, профессора Синицкого, всю блокаду провела в Ленинграде, он тогда возглавлял институт вакцин и сывороток и лаборатории микробиологии Института Отта. Врачи снабжал фронт и город бактерийных препаратов, боролись с дизентерией, произведенные protivozachatocnuu вакцина для Войск Дальнего Востока. И это в страшные условия, голод, бомбежки, мороз. Для меня, война, блокада – такая же реальность, как и все, что нас окружает в этой жизни. В Санкт-Петербурге мы живем на Васильевском острове, в доме, где голодающий художник Фролов. В осажденном городе он работал над мозаикой по эскизам Дейнеки. Их можно увидеть в московском метро. Каждый день мы проходим по узкой улице Репина, в которой блокада была в морге. Есть стеки забиты трупами. Я веду литературный клуб в школе Е. П. Shaffe на пятой линии. В школьной библиотеке хранится дневник блокадного студенческих марта Крыжановская (ныне один из старейших сотрудников Эрмитажа). Там он рассказал, как они с мамой плели маскировочные сети, как будто они пережили бомбардировку голодающим. Не плачьте, дети представляли себя индейцами ", потому что индейцы не плачут".
Наш 92-летний прадедушка профессор А. К. Дондуа говорит много важных и интересных про осаду жизни. Этой зимой мы были с ним на Среднем проспекте, и он указал на окно в подвале физико-математического лицея: "и вот мы, студенты, пережидали бомбежки." Вспоминает, как в 1941, в годовщину Октябрьской специальный купон, полученный в булочной пряник: "это был настоящий пряник, сладкая, с изюмом". Булочная была на углу Среднего и 6 линии, сейчас там находится кондитерский магазин "Белочка". Когда мы туда за конфетами, я предлагаю детям представить себе холодную темную комнату с печкой, счетчик, голодный мальчик. Маня написала картину об этом пряники. Война-это не просто часть истории моей семьи, моя личная история, моя личная боль, и вы должны писать о том, что болит.
О репрессиях. Воспоминания о лагерях и о судьбе Евгении Гинзбург, Валерия Фрида, Борис Ширяев и другим заключенным потряс меня, во многом сформировала мои взгляды на жизнь. Человек поразительной силы духа и красоты. Рассказ "Гриша Недоспасов" посвящен этнограф, поэт Нина Ивановна Гаген-Торн, ее книга "Мемория" я советую всем ее прочитать. "Крещенные крестами" Эдуард Кочергин, на мой взгляд, лучших русских книг начала века.
- Проблема переосмысления советского прошлого и дело возникает в исторической, а не только обсуждения. Однако до сих пор многие люди ностальгируют по тем временам и даже оправдывают совершаемые ими преступления. Как преодолеть эту слепоту?
Что вы имеете в виду ностальгию по тем временам? Мы не были там. У людей разные образы, разные представления о самой сложной советской эпохи, красивые и ужасные одновременно. Трудно прикрыть глаза и дать объективную оценку тому, что было относительно недавно, осознание истории занимает время. Моя мания, пойти на выставку Дейнеки, сказал: "Мама, это был рай!" Говорят, что рай, а теперь вспомните книгу Ширяева о Соловецком лагере (она написала эту песню страшную историю, "утешительный поп"). И это одна страна, одна эпоха. Трудность состоит не в том, чтобы дать определенную оценку, чтобы понять, что рай и ад, как иконы, могут сосуществовать одновременно в одном пространстве. Вот я в переносном смысле, рай и ад, конечно, вне времени и пространства.
Почему сейчас все больше и больше вспоминают Сталина? Возможно, есть какая-то причина. Я знаю людей, которые, видя, например, украли природные богатства страны, начинают повторять как мантру: "Сталин, приди, бежать олигарх, Сталин придет, вора-чиновника работать". Многие современные сталинисты не считают, что масштаб репрессий был так страшен. Ну, кто, да, идет дальше и, признавая масштаб человеческой трагедии, считает, что это было исторически необходимо.
София Синицкая. Фото: Марина Kadzaeva
Я могу ошибаться, но мне кажется, что все наши прошлые проблемы никуда не делись. Человек не меняется к лучшему. Серьезный экономический кризис, плюс внешний вид очень громко и может быть легко запущена новая охота на ведьм, евреев, КГБ, черные кошки, террористов, врачей с вакцинами, геи, гомофобы, карликов, сталинисты. При желании, враг народа может написать любой. В обществе много агрессии. Все очень расплывчато, не легко. Оглядываясь назад, не стоит с головой погрузиться в волну осуждения и ненависти. Мы не знаем, что такое настоящий страх, настоящий ужас. Как мы ведем себя в 37 году? Кто писал доносы? После пяти страшных лет на Колыме, Нина Гаген-Торн, когда она шила на второй срок, был в состоянии смотреть на ваш случай и был удивлен, чтобы найти, что она принесла друг - этнограф, посетитель филармонии. Второй донос поступил от соседа в коммунальной квартире, которая пекла вкусные пироги с капустой. Извините, но это мой социальный портрет, многие пользователи социальных сетей, которые под публикациями "Бессмертный барак" принял взволнованно проклятие "каратели" и "стукачей". Если вы действительно хотите стоять в военную стратегию против народа наше прошлое, оно не должно быть насилию со стороны третьего лица: "они убийцы, они убийцы". Лучше идти на первый. Все-таки "мы", так честнее.
- В рассказе "Гриша Недоспасов" - это очень трогательный и грустный эпизод, когда герой путешествует с петрушкой в зонах, и руководитель театра назначает мальчик Костя. Как родились эти образы?
- Честно говоря, трудно сказать, как рождаются образы, которые они создают сами. Я иду по лесу или мою посуду, а потом вспышка и видеть не только образ, но и всю идею в целом. Возможно, это вдохновение. Для меня мои герои живут, не пытали, но насколько полно и плотно, мне удалось передать их образы в этой истории – судить читателю. Я не считаю себя мастером, "я только учусь" и не всегда доволен тем, что происходило. Но Петрушка у меня не случайно - мне близки эстетики и философии театра петрушки. Комический герой, жалкий и самоуверенный, со своими надеждами, хвастовство и сорваны, вобрал в себя основные черты человека "на все времена". Куда-то на лошади, кто-то дерется, флиртует с какой-Катерина Ивановна, обманывать, защищать, отчаянно пытается стать счастливой, а потом: "пропала моя голова с колпачком и кисточкой". Мощная метафора.
В Пушкинском доме я написал статью про Гоголя и комедийные традиции его времени, включая Национальный театр. Народный герой, которого мы знаменитый, воспетый Гоголем, вдохновлен древней комедии, "смех сквозь слезы" может быть как-то отражено в моей прозе. Например, сотрудник Службы безопасности Калибан, танк Зябкин, дарник есть-верующий, лагерь гвардии Gemorah. Они содержат некоторые особенности Буффон, они могут смеяться и в то же время они хотят, чтобы сэкономить. Историк Ольга Чумичева были в состоянии поставить некоторые из моих персонажей "по полочкам" сварливый комедии дель арте Арлекин, это Коломбина, это Панталоне. У меня все было написано спонтанно. Однако, оказалось, что где-то текст вкладывается в рамки классической итальянской комедии. Я был просто поражен.
Петербург/ Ленинград становится ареной многих из ваших книг. О мифической и таинственной природы Санкт-Петербурга говорили и писали много. И для вас, что является наиболее важной особенностью этого города?
Петербург-мой родной город. Для меня это место силы. Кажется, ни один город мира не выдержал таких страшных ударов и испытаний: революции, войны. Тогда, это самый прекрасный город. Она может быть красивой, изящной, художественной красоты и страшной, скорбной красоты, которую мы видим на фотографии военных лет, о которых говорят в осаде воспоминания. Зимой, поздней осенью, ранней весной, я загнулась от петербургской погоды или загрязнения. Но в этом городе мои друзья, родственники, школы, в которых учатся девочки. В школе мания, получает отличное художественное образование. В течение девяти лет она занималась с лучшими преподавателями в великолепном 11-й музыкальной школы. Там же моя Лиза растет как музыкант. Дети учатся бесплатно. Несколько лет назад была отменена арендная плата за музыкальные инструменты, и Лиза, между прочим, дорогой итальянский аккордеон. В обычной школе полно бесплатных групп плавать, танцевать, изучать языки. Спасибо в моем городе.
- Ваш роман "Ганнибал добавляет:" сегодня, на мой взгляд, особенно актуальна. Отец главного героя постоянно бьют на почве расизма и ксенофобии и, в конечном счете, умирает. В целом, по вашему мнению, в сегодняшней России сильны ксенофобские настроения?
Мои школьные годы прошли в Автово. Это была окраина города, первые постройки. На улице Морской пехоты был использован в качестве общежития для иностранных студентов, то в основном вьетнамцы и африканцы. В советские времена нас учили дружить: с плакатов улыбаются белый мальчик с веснушками, милая черный и какой-то молодой индеец в головном уборе с перьями. В мультфильм – Чунга-Чанга, синий небосвод, в порту все весело поют в национальных костюмах. Моя любимая кукла лиза – Советский negrityanok, ценный антиквариат. В 90-е годы появились ребята, которые "мочили черных". Это была агрессия потерянной молодежи, который несколько лет с утра до вечера он пояснил, что Россия находится в самом низу и это очень плохо, и этот освежающий информация была нога гуманитарных и мыло Буша. Я однажды видел, как стайка подростков подкараулили и избили двух медленные, похожие на жирафов эфиопов. Это было возле метро, я потерял мой голос, но полицейский не спешил. В нулевые ситуация только ухудшилась, Петербург стал столицей ксенофобии, пронеслась волна убийств. В 2005 году, Автово на пустыре возле маленькой красной реки десять уродов - "патриотов" напали на африканских студентов. Был зарезан, камерунец Леон, его друг из Кении был доставлен в больницу в тяжелом состоянии. После этого иностранные студенты устроили митинг у Смольного: завернувшись в простыни, как в саваны и ложились на землю. В память об этом камерунский я написал роман "Ганнибал Квашнин". Недавно я узнал, что в Школу-студию МХАТ ребята сдают по ней экзамен по риторике. Для меня это просто счастье - Вау, я был полезным!
Там сейчас сильные ксенофобские настроения? Я не знаю, если честно. В классе Лизы, есть несколько таджикских и кавказские парни, но я не заметил, что это был неправильный подход. В школе я все время слышала слово "дружба": "наша 5-он был самый дружелюбный!" и справедливо так. В Санкт-Петербурге, учится много иностранцев. Я надеюсь, что ксенофобские кошмар 90-х - ноль никогда не повторится.
Критики сравнивают роман с произведениями Гоголя, Платонова, Хармса. -Как эпиграф к "Гриша Недоспасова". В этих и других авторов сформировали вас как писателя?
- Я много дал русской литературы, американского и немецкого романтизма. Когда я была школьницей, мой взгляд на мир, понимание жизни определили творчество Мелвилла, по, Гофмана, Гоголя. Сейчас великое утешение – Толстого, Достоевского и Щедрина, Сологуба, Андрея Белого, перечитывать их бесконечно. Об эпиграфе к роману. "Тихо по морю бегут страха белые слоны" - это строки из Horsovsky "история Стигр апреля", "запрещенки", для которых репрессировали мой герой библиотекаря. Кроме того, здесь является вариацией на белом слоне. Героиня рассказа не удается - глупо, претенциозно - продекламировала стихотворение Рильке о белом слоне, студенты смеются над ней, они называли ее "Белый слон", как результат, она ненавидела человечество. Уже писал эту историю, я понял, что Хармс, создавая ужасный способ запуска Белый слон, скорее всего, был вдохновлен стихотворение Рильке, "Карусель", где неизбежность грядущей судьбе появляется "белый слон".
- Ты веришь в сказки?
- Я верю в чудеса. Я верю в чудеса, когда родились мои дети. По большому счету жили с ними каждый день для меня обычный, но настоящее чудо. В любом случае, жизнь-это сказка. Принимая во внимание все скорби мира, можем, однако, с уверенностью сказать, что я очень счастливый человек.
Александр Трегубов
Категория: Культура