Композитор Алексей Рыбников: "В 70 лет я стал кинорежиссером"
Опубликованно 19.07.2020 01:56
— Почему вы решили освоить для себя новую профессию?
— За последние десять лет я не пишу музыку для фильмов уже. Я хочу в своих собственных проектах. Если я дело с кино, то я хочу записать фильм. Теперь я уверен. Взял уже три фильма. В 2014 году я понял, что надо сделать фильм, потому что от театра ничего не остается, остаются только фильмы и аудиозаписи. У нас каждый музыка фильма не участвует. Производители не хотят инвестировать в него, потому что на музыкальные фильмы никто не ходит. Я думал сделать: если нет никого больше его. В 70 лет я стал кинорежиссером. Не композитор мира не сделали. Это самоубийство! За каждый неверно потраченный государственный рубль, как мы знаем, может получить условный срок в лучшем случае. Пришлось инвестировать без экономически эффективные средства, личные сбережения. 30 роторная дней мы смотрели фильм «дух Соноры» в павильоне «Мосфильма». В первый съемочный день я почти ничего не знала о профессии режиссера, и теперь я могу научить искусству режиссуры. Люди должны рисковать и верить в себя. Для меня это был маленький подвиг.
— Десять лет назад пошли картинки, в которых звучит музыка: «дело о «мертвых душах» Павла Лунгина, «братья Карамазовы» Юрия мороза, до этого «Поп» Владимира Хотиненко. Тем не менее, все прошло хорошо, и вы сами решаете.
— Возраст. Как раз в тот момент, когда я почувствовал, что думать, пока еще есть силы, возможности, — нужно, чтобы все проекты, которые в головах. Ведь никто не знает, что будет дальше. С художественной точки зрения мне гораздо интереснее сделать что-то быть. Но пока я больше ничего не буду худеть. Делаю следующий шаг: мои фильмы должны показать зрителю в том виде, как мне кажется. Идея показывает их в помещениях с помощью мощных проекторов, экран покрывают сочные изображения. Мы имеем здесь гигантский экрана: 16 на 10 метров. Перед ним театральный свет, живая рок группа, актеры, сцены.
Кадр из фильма «литургия». Фото предоставлено съемочной группой
«В «Московский Комсомолец» хит-парады диск «звезда и смерть Хоакина Морита возглавлял», и чтобы пригласить меня в это время допросы»
— Но это была Советская живопись «звезда и смерть Хоакина Морита». Почему вы решили создать свою версию?
— Я должен был доказать свой план воплотить, что музыку я не мог совершенно неправильно. Актеры могут Synch нет. Они должны петь и выражать в записи на съемочной площадке, жива, и тогда. Тогда совсем другой эффект. Это технический момент. А что касается творческой, то у нас совсем другая история, основанная на реальных событиях. Никакой фантазии не существует. Хоакин Морита — настоящий характер. С ним произошла история, которая легла в основу рок-оперы и моего фильма «дух Соноры». Текст и стихи Юлий Ким, с которым мы работаем вместе 50 лет писал, начиная с «острова сокровищ». Он-замечательный поэт. Так что в нашей версии все новое, кроме самой мелодии, хотя аранжировки стали другие. О Хоакин в 1936 году в Америке фильм «Робин Гуд из Эльдорадо», то о нем две Голливуд пришли еще фильмы и советские имеют. Наш российский фильм «дух Соноры» стал пятым в этом ряду.
— На рок-оперу «звезда и смерть Хоакина Морита» в Московский «Ленком» невозможно было попасть. Театр охраняла конная полиция. И во время гастролей по стране зрелище огромные залы дворцов спорта собрал.
— В «Ленкоме» рок-Опера было 18 лет. Когда я сошел, мы не нашли общий язык с Павлом Грушко, сделать перевод и либретто. Он взял их тексты и стихи. Результатом был новый завод, о котором я уже рассказывала. Мы поставили его в наш театр для разогрева, чтобы сделать потом фильм. Я вытащил первый «дух Соноры», показала свою кинорынке в Берлине, и тогда взгляды «литургии оглашенных» нашли на вишни в Берлине и Каннах.
— Как пришла «литургия»?
Я планировал в 1983 году от безысходности, в тот момент, когда меня хотели отлучить от зрителей. Это было наказание за «УНН» и «Авось». Я должен был написать не было возможности для новых произведений для театра. Я был отрезан от них. Тогда я планировал, завод, сжал мое личное состояние, протест против системы, которая так жестоко поступает с людьми. Пишут «УНН» и «Авось», я присоединился к линии, за которой мистика становится частью человеческой жизни. Явление Божией матери вел граф rezanov по свету в «Юноне» и «Авось». Без мистической составляющей все казалось плоским. Вспомните «Божественную комедию» Данте рай показали все круги ада, человек, в существующей системе координат, отображение пользовались еще время дантес, которые преследовали его и за это.
— Что именно было ваше отлучение из-за «Юноны» и «Авось»?
— Посмотрите на то, что происходило со мной. В «Ленком» с Марком Захаровым мы представлениям, «самый Мюнхгаузен», «звезда и смерть Хоакина Morita», «Юнона» и «Возможно». Все было на этом старте! Похоже, надо будет продолжена далее. Но нет, все апреля. Я написал в своей книге, что в последний раз поклонившись вышел на сцену «Ленкома» в июле 1981 года на премьере. На этом закончилось наше сотрудничество — необъяснимо и непонятно почему. В кино я работал с режиссером Леонидом Nam. Вместе мы сделали «Приключения Буратино» и «про красную шапочку», были и другие музыкальные фильмы. Но и здесь сотрудничество закончилось быстро, никаких предложений не поступало, как заказы от театров. Мне перестали на пике своей популярности. В «Московский Комсомолец» хит-парады диск «звезда и смерть Хоакина Морита возглавлял», и для меня в этот момент все прекратилось. Начиная Таити, допросить в различных инстанциях правоохранительных органов, и не только меня, но и моего 80-летнего отца начали преследовать. По полной программе прессовали.
— Вы говорили на эту тему с Марком Захаровым?
— Конечно, можно говорить о многом, но какой смысл? Результат все еще не было. Очередная современная Опера под названием «Королевская игра» была Всем по Захаров уже с Сандро. То есть этот жанр мы изобрели, и он будет его продолжать как-то со Всем. Понятно, что все, и сам начал писать без всякого заказа, начал работу над «литургией оглашенных» без связи с любыми режиссерами и театрами. Потом создали свой театр. Тридцать лет, как он существует, и, слава Богу, успешно.
— Не злись ни на кого? Могли бы что вся последующая жизнь.
— Всю обиду я вылил в «литургии оглашенных». Зачем трепать языком, если это возможно, высказать все, что тебя волнует в художественных образах? Эффект гораздо сильнее, когда твои чувства и боль, выраженные в музыкальной композиции.
Фото: Геннадий Черкасов
«Кинотеатр был, как производство шлепанцев, которые можно продать»
— Ваш фильм «Lost» был выпущен в 2019 году. В какой степени он личный для вас?
Изображения о режиссере, какие вдохновения и produced жизнь в поисках потерянного рая. Он был героем нашего времени. Но я не являюсь. Я всего лишь наблюдатель. Многие сейчас заранее сказать, что то, что вы делаете, востребовано. Деньги сейчас вкладывать в то, что вы продаете без риска. Поэтому фильм был, как производство шлепанцев, которые можно продать, конечно. И что делать человеку, который хочет донести миру свое послание? Возможно, люди как раз и ждут этого живое слово, которое отсутствует в искусстве так. В нашем фильме никто не поет, не Опера. Сюжет развивается через балет и реальная жизнь.
— Какой киногерой остается фаворитом и выглядеть в чем-то так, как вы?
— Меня мой любимый Буратино вдохновляет. Я идентифицирую себя с ним. Следовательно, мистическое появление появилось соединены моего театра, которые на щетки. Я жил на втором этаже дома в Большом Ржевском переулке. Мы имели заднюю дверь с лестницей вниз, по которой никто не ходил. И вдруг в доме появилась крыса. Соседка знала, как вы преследовать. В отверстие она скользнула черный корень. Чтобы проверить, как он действовал, пришлось спуститься по лестнице вниз. Я открыл дверь и увидел подвал, который находится в ужасном состоянии. Там склад был одной из больниц. Не могло прийти то, что когда-нибудь можно будет проявить частную инициативу, взять в аренду подвал. Но пришла перестройка, я сделал там ремонт и появился зал на 40 человек. Когда мы поставили там «литургия оглашенных», вышел мужчина, позже бескорыстно наш театр поддерживаемые. Мы купили оборудование, и премьеры большой зал театра Mahffey нашел в том году в США, во Флориде, в городе Санкт-Петербург. Этот проект помог мне создать театр и выиграть. Буратино тоже был авантюристом.
— Как идет работа над оперой «война и мир»?
— Мы должны были признать весной спектакль свободный, но pandemic нас сильно задержали. 1. Августа мы идем на бревно кладется, а в октябре, надеюсь, спектакль принесет. Как это называется, я еще не могу сказать. Изначально это были «живые картины времен императора Наполеона». Возможно, мы называем «Живыми картинами». Толстой, как мы знаем, любил театр, но это имя ему понравилось, где он упоминает об этом.
— Прошло три года с того момента, когда вы возглавили Союз композиторов, которые находятся в плохом состоянии. Что изменилось с тех пор?
— Если уж говорить честно, то Союз композиторов был тогда мертв. Там ничего не происходило. Ситуация была безнадежной, казалось, что он никогда не будет возрождения. Но благодаря поддержке российского музыкального Союза, Союза композиторов твердо стоял на ногах. Ремонт, отбиты и реконструкции, практически отдан в чужие руки. Бурным ходом идет работа. Дом творчества отдыхает в Рузе. У нас не очень большой, но все-таки повышение композиторов, целенаправленной поддержки со стороны государства. Это позволит моим коллегам получают творческие задания, чтобы заработать немного денег. Очень серьезно поддерживает молодость отдел Союза «молот». Он имеет много проектов, фестивали и конкурсы, которые поддерживаются достаточно серьезными суммами. Союз композиторов был слишком нормального функционирования организации-это живой организм. Это самое главное. Мы для нас задачи гораздо более сложные. Прежде всего уважение к нашей профессии хотят. В государственном реестре профессии композитора дает. Мы ведь все любители, охотники, рыболовы, собиратели марок. Все еще нужно, чтобы наша профессия была указана в реестре. Это будет означать, что люди пенсионного и социального обеспечения. Сейчас композиторы не защищены социально.
— По-прежнему в них сильна общественная жилка. Почему вы этот ВОЗ? Общественная деятельность-это не истребить человеческое и творческое время?
— Не очень много пожирает. Со мной хорошие и надежные люди, которые находятся на административной деятельности, работы. Защищать, и я должен придумать и разработать идею, он от лица Союза композиторов в тех высоких инстанциях, где я нахожусь, на Совете по культуре при Президенте. Я там присутствовал и по той причине, что я представляю интересы всех композиторов. Помню, что был Союз композиторов, когда есть Родион Щедрин возглавлял в нем и Тихон Хренников. Арам я не Хачатурян найдены тут. Надо восстановить былую атмосферу творческого и профессионального сообщества. Для меня это очень интересная задача. Да и почетная миссия.
— Вы учились Арама Хачатуряна?
— Арам Ильич был человеком мира, и в классе у нас учились студенты из Японии, Венесуэле. Хачатурян Preview ощущение творческой свободы. Некоторые студенты сочиняли музыку, которую он не принимает. Они противоречили его взглядам. Но он защищал этих студентов. Она не считалась идеологической диверсией, если ты пишешь музыку, которая вам нравится. Арам Ильич спас своих учеников, искренне радовался, когда выходило что-то яркое, талантливое, чтобы помнить. Когда я играл его сонаты «хороводы», он сказал: «Ты мне гвоздь забили в мозг. Я все это время сумма этих нот из Finale. Это редкое качество, когда композитор способен создать незабываемые музыкальные картинки». Самое главное, что мне привили Хачатурян, — такое чувство, что если я не написал что-то вспомнить, оставшееся в головы слушателей, что считаю свою задачу невыполненной.
Светлана Харькове Заголовок в газете: композитор, воспринимающего себя Буратино Опубликован в газете "Московский Комсомолец" №28313 от 17. Июль 2020
Категория: Культура